2. Николо-Корельское подворье

Временем создания Николо-Корельского подворья в Архангельске можно считать 1598 год. В этом году монастырь «откупил у пушкарей городское место под названием Юрьев взвоз», (т.е. «берег») найдя его «для себя вы­годным». Место это находилось рядом с мысом Пур-Наволок и Михайло-Архангельским монастырем, в Стрелецкой слободе, между берегом Северной Двины и «Рождественским болотом». Необычное название его связано с тем, что первым на этом месте поселился в конце XV века некий пушкарь стрелец «Юрий Архи пов, сын Буянов» со своим многочисленным семейством. Поэто­му и стала прозываться та сторона «Юрьевым звозом», а местная пристань — «буяновской». К концу XVI века «Юрьев звоз» был местом для складирования разнообразных товаров. После этого неудивительно, что место это приглянулось Никольскому монастырю. И не только ему. Согласно переписной книге 1646—1647 гг. на «Юрьевом звозе» соседствовали три монастырских подво­рья: «двор Живоначальныя Троицы Антониева Сийского монас­тыря, двор Николы Чудотворца Корельского монастыря, ...двор Соловецкого монастыря». На планах этой местности начала XVIII века отмечено также подворье крупнейшего монастыря Вологодчины — Кирилло-Белозерского. Прежнее соседство монастырских подворий сохранилось и до наших дней — идя по участку На­ бережной Северной Двины между улицами Карла Либкнехта и Поморской, между которыми как раз и находился в старину «Юрьев звоз», можно увидеть и подворье Соловецкого монастыря, и здания, принадлежавшие Николо-Корельскому подворью. Так даже в облике современного Архангельска нет-нет да проглянут черты давно минувшей старины.

Как выглядело подворье Николо-Корельского монастыря вско­ре после его основания? По старинным описаниям. В 1711 год монастырь имел на «Юрьевом звозе» несколько амбаров и лавок с навесами, а также арендовал 7 казенных лавок и один амбар. Местом расположения его был угол Набережной Северной Двины и существовавшей примерно с середины XVII века улицы Смирной (или Смирновской), ныне Театрального переулка. Таким образом, Никольская церковь и примыкающие к ней строения бывшего монастырского подворья за время его существования не по­ меняли своего места расположения, хотя подворье и расширило свои границы благодаря приобретению соседних земельных участков. Согласно описанию, датированному 1764 годом, Николо-Корельское подворье было «отгорожено заборником длиною на двадцати пяти, и шириною на двадцати саженях, в том подворье изб четыре о двух апартаментах длиною на пятнадцати, а шириною на трех саженях. В оном же городе лавок тринадцать, с которых в монастырь собиралось оброку по сорок осми рублей по пятидеся­ти копеек в год амбаров три разные оброку в монастырь сбиралось по два рубля в год».

Таким образом, часть своих складских помещений и лавок мо­настырь сдавал в аренду, получая за это доход («оброк»). Среди всех подворий Николо-Корельского монастыря то, что распола­галось в Архангельске, было самым крупным.

Итак, подворье Никольского монастыря стояло на людном, торговом месте, что нашло отражение даже в названии здешних улиц — Торговая улица, Торговая площадь. Попробуем представить, как выглядело тогда это место. Среди лавок и складов с раз­нообразными товарами снует шумная толпа людей, заставляющая вспомнить известные строки поэмы А.С. Пушкина: «какая смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний!» Торговцы наперебой предлагают и расхваливают свои товары. Тут же дымит «общая кухня», где на большой плите буквально ломящейся от стоящих на ней посудин, варится и жарится различная еда. В больших котлах кипятится вода для чая, поскольку и озябшие в своих лавках торговцы, да и покупатели не прочь закусить да заодно и выпить горячего чайку. Туда — сюда бегают с дымящимися чайниками ла­ вочные мальчишки, на которых ворчит «очажник» — хозяин кухни...

Идея устроить на этом людном торговом месте часовню при­надлежала Архиепископу Холмогорскому и Важскому Варнаве (Волостовскому). Между прочим, известно, что этот архипастырь «питал особое благоволение» к Николо-Корельскому монасты­рю. В 1719 г . Архиепископ Варнава распорядился устроить на Никольском подворье деревянные «дом, а при нем часовню». По распоряжению Владыки Варнавы в эту часовню из Николо-Корельского монастыря были перенесены Животворящий Крест, согласно старинному преданию, пожертвованный в него царем Феодором Алексеевичем, а также чудотворная икона Святителя Николая. Та самая древняя икона, принадлежавшая преподобно­му Евфимию Корельскому, и чудесным образом уцелевшая при разорении Никольского монастыря норвежцами. В самом же мо­настыре остался список с этой иконы.

Святыни везли в Архангельск водным путем. В город они при­были в сентябре, в погожий ясный день. В назначенный день на­ род, разодетый по-праздничному, стал собираться к пристани. Раздался звон соборного колокола, возвещавшего о приближении к городу монастырского судна. Толпа всколыхнулась, люди стали осенять себя крестным знамением. Тем временем показался мо-настырский баркас, разукрашенный по-праздничному, с гребца­ ми из числа монастырской братии. Издали был заметен величественный крест, водруженный на баркасе. Перед ним на аналое стоял чудотворный образ Святителя Николая. Под колокольный звон встречать святыни вышел Владыка Иоанникий в праздничном облачении, сопровождаемый сонмом городского духовенства. Раздалось пение: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко....» Торжество встречи святынь закончилось всенощным бдением. Так прошло первое Богослужение в часовне Николо-Корельского под­ворья. Из старинного описания встречи чудотворного образа свя­тителя Николая известно, что прибытие его в Архангельск сопро­вождалось несколькими чудесными исцелениями больных.

Невозможно сосчитать, сколько людей перебывало в Никольской часовне, просивших у Святителя Николая о помощи и зас­туплении. Здесь бывали моряки, рыбаки, крестьяне, люди, отправ­лявшиеся в морские путешествия. Все они служили молебны, ста­ вили свечи. Молились «Николе Морскому» и старообрядцы, и даже неправославные люди, искавшие заступничества у великого чудотворца — Святителя Николая. И вера тех, кто просил помощи у Мирликийского чудотворца, не оказывалась посрамленной. Одна такая история о помощи Святителя Николая «в море плавающим» описана за­мечательным северным писателем Б. Шергиным в рассказе «Кроткая вода». Рассказ основан на воспоминаниях жителя Неноксы, Афанасия Тячкина, который с братом и друзьями в начале мая 1862 г. отправился на груженом житом карбасе из Архангельска в Ненок- су. Опасаясь за благоприятный исход путешествия по морю, по со­вету одной из спутниц, Афанасий Тячкин вместе с приятелем Мироном решили «поставить свешу Николе Морскому» и помолиться ему. Вот как описано это в рассказе Б. Шергина со слов самого Афанасия: «мы пошли в часовню, свещи затеплили, цену положи­ли, обратно идем, а старец свещник под берегом сидит у котла с ковшом и кричит:

— Эй вы, утопленники, идите пиво пробовать никольское! Мы говорим:

— Отче, благослови путь.

Он ковшом взмахнул и запел:

— Непорочнии в путь. Аллилуйя...

Мы это в карбасе рассказали. Одни рассмеялись, а другие смутились:

— Ведь это он погребальную кафизму запел...»

Дальнейшие события подтвердили странный поступок монаха — карбас потерпел крушение. Из двадцати двух человек, плывших на нем, спаслось только четверо. В том числе Мирон и Афанасий, просившие перед опасным путешествием помощи у Святителя Николая. И, как явствует из рассказа, получившие ее. Часовня при Николо-Корельском подворье просуществовала150 лет. При ней находились три монаха из числа братии Николо- Корельского монастыря. Надо сказать, что с момента освящения часовни, она ни разу не ремонтировалась. Поэтому неудивительно, что один из иностранных путешественников описал ее вид, как весьма плачевный. По его словам, «ветхая, деревянная, сумрачная, закоптелая от возжжения недоброкачественных свечей часовня представляла собой совершенное убожество». 27 февраля 1861 г. епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил I (Савченко) обратился к архангельскому гражданскому губернатору Н.И. Арандаренко с просьбой построить на подворье вместо обветшавшей часовни храм, при этом так, чтобы «те перешняя часовня и лицевое строение вошло в фасад предполагаемого здания». Общее присутствие Архангельской губернской строительной и дорожной комиссии на заседании от 22 марта 1861 | г. поручило составление проекта и сметы на переустройство часовни г-ну Моргану.

Церковь решено было разместить в одном из зданий подво­рья — каменном, двухэтажное, постройки 1787 года, к которому был с восточной стороны пристроен полукруглый алтарь со сводчатым потолком.

Освящение нового Никольского храма состоялось 6 декабря 1866 года (по другим данным, это произошло в 1869 г.) епископом I Архангельским и Холмогорским Серапионом (Маевским), впоследствии епископом Екатеринославским и Таганрогским. По не известным сейчас причинам освящение храма было «совершено поспешно, до окончания работ в алтаре, с постановкою престола без нужды и чрез меру удлиненного до утеснения служащих, особенно при архиерейских служениях. Сверх того оказалась срачица на престоле обветшавшею от сырости, или по другим причинам». Впоследствии обнаружились и другие строительные не­достатки. Поэтому вскоре стало ясно, что храм нуждается в серь езном ремонте.

Как и в далеком XV в., когда благочестивая новгородская боярыня Марфа помогла возрождению Николо-Корельского монас­ тыря, так и в XIX в.. Господь послал Николо-Корельскому монастырю благотворительниц, чьими усилиями был возобновлен храм Никольского подворья. Ими стали архангельские купчихи Павла Михайловна Шингарева, потомственная почетная гражданка г. Архангельска и ее дочь Екатерина Кирилловна Плотникова.

Семья Шингаревых была известна своей щедростью и благочестием. Имя Павлы Михайловны Шингаревой, «как благотво­ рительницы церквам и монастырям и учебным заведениям Архангельской епархии, пользовалось повсеместной известностью по всей северной окраине России и даже дальше пределов России, до Афона и Иерусалима, куда достигали ее жертвы». Один только список ее денежных пожертвований в различные храмы и монастыри занимает почти 10 страниц в дореволюционных «Архангельских епархиальных Ведомостях».

В качестве примера того, насколько широко осуществлялась благотворительная деятельность семейства Шингаревых, приве­дем следующий факт. Произведенный в 1880 году ремонт Свято-Троицкого кафедрального со­бора, прихожанами которого были П.М. Шингарева и ее супруг Петр Егорович, был целиком осуществлен на средства Павлы Михайловны, к тому времени овдовевшей. Поскольку большие денежные затраты, необходимые для этого, оказались под силу только богатой семье Шингаревых. На ремонт собора и приобретение для него новых убранства облачений П.М. Шингарева по тратила более 32000 рублей. Общая же сумма пожертвований на храмы и обители, сделанных П.М. Шингаревой, составила более чем 80000 рублей. Стоит согласиться с утверждением автора статьи об этой замечательной женщине-северянке, что «такая крупная и чрезвычайная жертва свидетельствует о редкой, особенно в наше осуетившееся материальностью время, любви ко храмам Божиим, о глубоко религиозной настроенности духа». Во вседобрых делах Павлы Михайловны участвовала и ее дочь, тоже вдова, Екатерина Кирилловна Плотникова, по совету или просьбе которой и поступала ее мать. Однако по скромности своей Екатерина Плотникова предпочитала, чтобы слава благотворительницы це­ликом принадлежала ее матери.

Возможно, такое ее поведение было связано с тем, что, согласно преданиям о ней, она была монахиней в тайном постриге и, хотя и жила в миру, скрывая свое монашество, отличалась одной из главных иноческих добродетелей — смирением.

Одновременно с ремонтом Свято-Троицкого собора П.М. Шингарева пожертвовала значительные средства на ремонт церкви Николо-Корельского подворья. На эти деньги была произведена окраска стен, потолка и пола, позолочен иконостас, сооружен киот для Креста Господня, приобретены новое напрестольное Евангелие с серебряной позолоченной доской, серебряная лампада, под­свечники и лампады к иконам, облачения для архиерея и священнослужителей, а также для Престола и жертвенника, завеса к Царским вратам и икона Святого Великомученика Пантелеймона. Возобновление Никольской церкви обошлось П.М. Шингаре­вой в 2570 рублей. Освящение храма после ремонта состоялось 5 февраля 1889 г., в день празднования иконе Божией Матери «Взыскание погибших». Совершал его епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил в сослужении архимандрита Ювеналия, протоиерея А. Орлова, ректора Архангельской духовной семина­рии и двух иеромонахов. За Божественной Литургией в день освящения Никольского храма клирик Свято-Троицкого кафедрального собора протоиерей Димитрий Козмин произнес слово, сохранив­шееся для нас в старинных «Архангельских епархиальных Ведомостях». Приведем в сокращении эти глубоко назидательные слова.

«Сей храм Отец созда, сей храм Сын утверди, сей храм святый Дух обнови!» (стихира при освящении храма) Многознаменатель ны и многосодержательны эти слова песни церковной, поемои при освящении храмов Божиих. Они ясно поучают нас, что в устроении, обновлении и освящении Христианских храмов участвуют все Лица Святой Троицы... А это непреложное участие Триипостастного Бога в устроении, обновлении и освящении Христианских хра­мов показывает, в свою очередь, величайшее их значение для христианина.

О значении и важности Христианских храмов и побеседуем мы с вами, возлюбленные братия, в настоящий день обновления и освящения его Святого храма.

Итак, что есть храм? Христианский храм, во-первых, есть образ невидимого, нерукотворенного Храма Божия «иже на Небесех», есть образ небесной скинии... В христианском храме невиди­мо присутствует Триединый Бог, прославляемый в песнях и пениях духовных Предстоятелями храма и всем собранием верующих... Во-вторых, Христианский храм есть дом молитвы... Везде можно и следует молиться, но Христианский храм есть особенное место и по преимуществу дом молитвы, где возносятся особые молитвы Предстоятелями церкви, а среди этой общественной молитвы обещался быть Сам Иисус Христос... В-третьих, Христианский храм есть, по учению святых отцов Церкви, училище веры и благочес­тия. Именно здесь, в храме, мы научаемся тому, как веровать в Триединого Бога и тому, как нам жить по вере, чтобы удостоиться царства небесного. Здесь истины веры и христианской жизни пре­ подаются всем верующим так, как научена Святая Церковь от Самаго Бога, Господа Иисуса Христа и Его Апостолов...

В-четвертых, по учению тех же святых Отцов, Христианский храм или церковь есть духовная наша общая Матерь, и истинно так: в Храме Божием мы духовно рождаемся, просвещаемся, ос­вящаемся и питаемся. Родился человек, для Крещения — духовного рождения — несут младенца в храм, — духовное укрепление и питание он получает в том же храме чрез Святые Таинства Ми­ ропомазания и Причащения, — вырос человек и с возрастом впал в грех, нужно прощение грехов и он получает таковое опять в том же храме, — постигает старость, а за старостью смерть, во святом храме отдают почившему последний христианский долг погребения и совершаются по нем молитвы и приношения. Да! Неисчислимы все те блага и милости, каких каждый из нас сподобляется в христианском храме, необъятна умом и неизобразима словом человеческим материнская любовь к нам Святой Церкви.

Таково значение имеет для всех нас, возлюбленная братия, христианский храм вообще и в частности настоящий обительный храм, обновление и освящение которого торжественно сегодня празднуем — «в храме стояще, на небеси стояти мним»!

После всего сказанного нами о значении христианского храма, может ясно понять каждый из нас, сколь велика заслуга того лица, которое употребило свое усердие, не пожалело трудов и издержек по обновлению сего святого храма, можете понять, какой искренней благодарности оно заслуживает от каждого из нас... Любитель храма Божия!.. Сколько раз Господь воззрит на сей храм, столько раз воззрит и на тебя. Сколько раз принесется в этом храме Бескровная Жертва, столько раз вознесется на небо молитва за тебя.
Насколько полюбил ты благолепие дома Божия, настолько ты воз люблен Богом...

Христе Спасителю! Тебе одному известно о том, чьим и каким усердием обновлен, сей храм. Благослови и освяти всех благопоспешествовавших обновлению сего храма, благослови и всех предстоящих. И впредь не переставай изливать на нас Свою богатую милость. Поставь на страже сего храма и жизни нашей Святителя Твоего и Чудотворца Николая, имени которого посвящен, сей обительный храм, да молитвами его огражденные от всякого зла и бедствия, беспрепятственно будем преуспевать в вере и благочестии до скончания жизни нашей. Святителю отче Николае, моли Бога о нас! Аминь.

Согласимся, и в наше время эти слова, произнесенные более столетия тому назад, звучат как нельзя более актуально. И значение храма Божия в жизни православных христиан нашего времени осталось и должно оставаться тем же, каким оно было и в XIX веке, и во времена святых Апостолов. И Господь всегда хранит и вознаграждает тех, кто вносит посильный дар на украшение и строительство Православных храмов.

Обновленная усердием П.М. Шингаревой и Е. К. Плотниковой Никольская церковь, судя по старинному описанию, была «каменная, теплая, квадратная и с полукруглым алтарем. В ней 5 окон с двойными стеклянными рамами и железными решетками. Внутри и снаружи оштукатурена и окрашена масляною краскою.

Крыша на всем храме железная и окрашена на церкви чернетью, а на алтаре и главе медянкою. Шейка под главою деревянная со стеклянными рамами; крест на главе железный шестиконечный, золочен червонным золотом... Под сим сводом четыре небольших колокола. Площадка из белого камня».

Если сравнить это описание с современным видом Никольской церкви, может показаться, что речь в нем идет о каком-то другом храме. Но нет, это действительно описание именно Никольской церкви. Тогда почему же сейчас она выглядит иначе? Все объяс­няется просто — к началу XX века старинное здание Никольского храма полностью обветшало. Ведь ему было уже 100 лет. В связи с этим возникала необходимость в постройке нового храма. 30 ап­реля 1903 г. эконом Николо-Корельского монастыря иеромонах Зосима в прошении епископу Архангельскому и Холмогорскому Иоанникию II (Казанскому), писал, что здание церкви пришло в такую ветхость, что «ремонтировать ее совершенно невозможно, так как в результате сего ремонта ничего прочного для безопасно­ го служения в ней не может быть. К тому же внутренность ее, как и внешность, имеет весьма неприглядный вид; иконостас, хотя и был некогда золоченый, но в настоящее время принял совершен­ но темный, даже черный вид, пол весь почти шатается». В прошении высказывалась просьба разрешить летом 1903 г . снести старый храм и на его месте начать строительство нового каменного храма. Проект новой церкви, автором которого стал архитектор Н.А. Каретников, был одобрен 10 мая 1903 г. на заседании Строительного отделения Архангельского губернского правления. А 13 мая было получено разрешение на ее строительство от Архангель­ской духовной консистории. В течение всего 1903 года собирались необходимые для строительства новой церкви денежные средства, составившие сумму в 30000 рублей. Между прочим, немалая доля в ней составляли пожертвования от северных монастырей — Веркольского, Красногорского, Михайло-Архангельского, Антониево-Сийского. Судя по данным, приведенным В. Абрамовским, в строительство нового Никольского храма внесла свою значительную долю пожертвований и уже упоминавшаяся ранее П.М. Шингарева. В апреле 1904 г. старый Никольский храм был снесен до основания. А уже спустя 7 месяцев, 27 октября 1904 г. новый эко ном Николо-Корельского монастыря иеромонах Феогност доложил Владыке, что построен и готов к освящению новый каменный храм подворья с приделом в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Для храма был изготовлен новый иконостас из 30 икон работы вологодского крестьянина-иконописца И.Д.Катинова. Торжественное освящение главного престола в честь Святителя Николая Чудотворца состоялось 7 ноября 1904 г . На другой день, 8 ноября, был освящен придельный престол в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость». Во время трапезы в честь освящения храма епархиальный наблюдатель церковных школ протоиерей В. Смирнов в своей речи отметил, что новый храм, построенный на бойком торговом месте, послужит назиданием для людей и «постоянно будет напоминать, что не следует погрязать в тине житейской суеты, что необходимо хоть на время отрешиться от нее и быть в единении с Богом».

С этого времени в Никольском храме постоянно совершались Богослужения двумя иеромонахами, иеродиаконом и певчими из числа братии Николо-Корельского монастыря.

Какой вид имела в ту далекую пору Никольская церковь? Об этом сложно судить, поскольку проект ее не сохранился. Но можно предположить, что в значительной мере она была такой, как она выглядит сейчас. Храм был одноэтажный, прямоугольной фор­ мы, в стиле XVII в. Фасады его были белыми, а их богатый декор, покрашенный в цветные краски, смотрелся весело и радовал глаз. Особенно замечательно смотрелись орнаменты в виде ниш, имевших вид греческих четвероконечных крестов. Со стороны Набережной к храму примыкала шатровая колокольня, тоже выполненная в стиле XVII столетия, нижняя часть которой служила церковным притвором. Здесь же было помещение для сторожа. Иконостас Никольской церкви был трехъярусным. В его первом ярусе находился древний чудотворный образ Святителя Николая в серебряной позолоченной ризе и в серебряном футляре, копия с которой, тоже украшенная серебряной ризой, находилась на аналое. Среди икон первого яруса иконостаса был образ святого благоверного князя Александра Невского; а также, возможно, в связи с тем, что постройка и освящение храма производились при Владыке Иоанникии, образ святого покровителя епископа — преподобного Иоанникия. Была и икона святого Апостола Нафанаила, появление которой в храмовом иконостасе, возможно, было связано с памятью об епископе Нафанаиле, при котором и с чьим участием, как мы помним, в 1889 году совершалось обновление Никольского храма. Все иконы первого яруса украшали серебряные ризы. Иконы второго яруса изображали 8 из двунадесятых праздников — Рождество Христово, Сретение Господне, Богоявление, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Благовещение и Успение Божией Матери. В третьем ярусе были изображены пророки и Апостолы. Венчался иконостас тремя главками и крестом. Среди храмовых икон были иконы, особо почитаемые именно на Севере — Грузинская и Тихвинская иконы Божией Матери, два образа преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Над входом в притвор храма, находилась написанная на жести икона Спасителя, благословляющего детей, а прямо перед входом — образ Пресвятой Богоро­дицы с Предвечным Младенцем.

Стены и потолок Никольского храма были украшены росписью, масляными красками. Между прочим, среди изображений святых в круглых медальонах в верхней части стен была икона мученицы Павлы. Как мы помним, ремонт Никольского храма в 1889 году производился на средства благотворительницы-купчихи П.М. Шингаревой. Возможно, то, что среди изображений святых на стенах новой Никольской церкви был помещен образ мучени­цы Павлы, святой покровительницы Павлы Михайловны, являлось данью благодарности этой благочестивой женщине, имя которой навсегда вошло в историю Никольского храма.

Вероятно, не случайно и то, что, наряду с иконой мученицы Павлы, в росписи Никольского храма имелось изображение Святителя Кирилла Александрийского, святого покровителя Кирилла Васильевича Шингарева, мужа Павлы Михайловны, о добрых делах и жертвенной любви ко храму Божию которого уже упоминалось ранее.

Помимо Никольского храма, в комплекс Николо-Корельского подворья входили три каменных здания. Описание их сохранилось в Архангельском областном архиве. В нижнем этаже одного из них были помещения для просфорни — пекарни и кладовой, отдававшиеся в аренду разным торговцам, на втором этаже были кельи для братии. Сдавались внаем также помещения в еще одном двухэтажном каменном корпусе постройки 1895 года, к которому была пристроена кладовая. В начале XX в. на месте ранее стоявшего здания, также принадлежавшего подворью, и за ветхостью сне­ сенного в 1901 — 1902 гг., было построено еще одно каменное дву­хэтажное здание, помещения которого также отдавались внаем. Так выглядело Николо-Корельское подворье до своего закрытия.

Послереволюционная история Николо-Корельского монастыря и его подворья — трагическая история неравной борьбы православных христиан с богоборцами. Согласно Декрету Совнарко­ма РСФСР от 20 января 1918 г. все движимое и недвижимое иму­щество Никольского подворья подлежало национализации. Однако реализовать это решение большевикам не удалось до 1920 года. 21 февраля 1920 г. в покинутом интервентами Архангельске установилась советская власть, и здания подворья, за исключением храма, были муниципализированы. В том же 1920 году был закрыт Николо-Корельский монастырь, здания которого, согласно решению президиума Архгубисполкома от 28 ноября 1920 г., были отданы под трудовую колонию для несовершеннолетних. Но, благодаря мужеству и активности общины Никольской церкви, этот храм «пережил» и Николо-Корельский монастырь, и Николо-Корельское подворье, пресекая попытки богоборцев закрыть его. Вот некоторые из страниц неравной борьбы верующих за свой храм. 16 июля 1920 г. был заключен договор между «коллективом веру­ющих» Никольской церкви в количестве 57 человек и представи­телями Архгубисполкома о передаче верующим в бессрочное и бесплатное пользование Никольского подворья. При этом община храма обязывалась «из своих средств производить оплату всех текущих расходов по содержанию храма», то есть ремонт, отопле­ние, страхование, и.т.д. Нет нужды говорить, что прихожане Никольского храма, возможно, отдавали свои последние средства, чтобы спасти его от поругания. Революция и гонения на веру не убили в северянах верности Православной вере и любви к храму Божию. Но неравной была борьба прихожан за жизнь своего заведомо обреченного властью на закрытие храма. В январе 1924 г . Союз транспортных рабочих ходатайствовал о предоставлении ему помещения Никольской церкви. «Необходимость» закрытия храма советская организация мотивировала тем, что его «коллектив верующих» состоит только из 57 человек.

В ходатайстве делалась попытка обвинить общину Никольского храма в том, что большую часть в ней составляют «торговцы, домовладельцы и лица далеко не пролетарского происхождения».Это звучало почти как обвинение в «контрреволюции» и давало охотникам до чужого добра больше шансов отнять храм у верующих.

Однако Господь продлил дни Никольского храма — на заседании от 25 января 1924 г. члены президиума Архгубисполкома решение вопроса о закрытии Никольской церкви и передаче ее здания союзу транспортных рабочих оставили открытым. Впрочем, в храм то и дело являлись комиссии по проверке имущества и цен­ ностей, очевидно, искавшие повода для его закрытия.

Смертный час Никольского храма пробил в 1928 году. 27 апреля этого года президиум Архгубисполкома принял решение о расторжении договора с группой верующих Никольской церкви. Основанием для этого послужило обвинение ее духовенства «в лице священников Васильева и Корнеева, диакона Строганова, а так­ же сторожа Моисеева в изготовлении в церковной сторожке и распространении контрреволюционных листовок на 1 мая 1927 г .», согласно материалам следственного дела, содержавших «призы­вы к свержению существующей власти». Решение Архгубисполкома было отправлено на утверждение во ВЦИК. Просьба верующих о продлении договора на пользование храмом осталась без последствий. 14 сентября 1928 г . в Никольский храм для его ос­мотра явилась очередная и последняя комиссия. После этого храм был передан Архангельскому областному клубу национальных меньшинств имени А.В. Луначарского. Однако, судя по сохранившимся архивным документам, последние из которых датируются 1 июля 1929 года, до этого времени Никольский храм еще оставался действующим. Впрочем, по другим данным, закрытие Никольской церкви произошло 6 февраля 1930 года. Часть имущества закрытого храма, в том числе чудотворный образ Святителя Николая, была передана представителю «коллектива верующих» Г.Т. Севастьянову, часть — в расположенную поблизости Рождественскую церковь. Но и этот храм разделил судьбу церкви Николо-Корельского подворья... После этих печальных событий, сменявших друг друга, следы старинной иконы Святителя Николая, перед которой молились многие поколения северян, затерялись. Остается лишь надеяться, что чудотворный образ «Николы Морского» не погиб безвозвратно, и будет когда-нибудь также чудесно обретен на радость православным людям, как это произошло когда-то, в далеком XV в.

Так, по злой воле богоборцев, был закрыт Никольский храм. После его построения в 1904 году ему суждено было просущество­вать всего четверть века. Даже для краткой человеческой жизни — это слишком малый срок. Для храма — тем более.