1. Николо-Корельский монастырь на Белом море

Основателем Николо-Корельского монастыря был монах Евфимий. Согласно старинному преданию, приведенному в «Архан­гельском Патерике» священномучеником Никодимом (Кононо­вым), преподобный Евфимий поселился «на карельском берегу, недалеко от Белого моря, в 1410 г». Откуда пришел он в наши края и где подвизался ранее — неизвестно. В те далекие времена местность, где преподобный Евфимий основал монастырь в честь Святителя Николая, Мирликийского Чудотворца, была дикой, языческой стороной.

Там «жили тогда пять видов финского племени, или, как назы­вали их новгородцы, «корельских детей». Именно поэтому Никольский монастырь, основанный на землях, где жили корелы (в со­временном правописании — карелы), чаще всего называли иначе — Николо-Корельским (или Николо-Карельским). Корелы промышляли охотой и рыболовством. «Какова была вера их, об этом вот что говорит старинная соловецкая повесть: «В древности сии племена были как дикие звери, живущие в пустынях непроходимых.

Они вовсе не хотели ни знать, не разуметь Единого Истинного Бога и от Него посланного Иисуса Христа, но если кто насыщал их чрево, того они поставляли себе богом; если камнем зверя убьют, камень почитают; если палицею поразят ловимое, палицу бо­ готворят». Преподобный Евфимий, как убеждениями, так и примером своей благочестивой жизни, старался отвратить карелов от их ложной языческой веры и наставить в вере истинной, Право­ славной.

В начале своего существования Николо-Корельский монастырь был маленьким и бедным. Он состоял из нескольких келий для братии да деревянного Никольского храма. Среди икон этого храма был образ Святителя Николая Чудотворца в серебряной ризе, принадлежавший самому святому основателю обители. С незапа­мятных времен Святитель Николай почитался православными людьми, как покровитель мореходов, рыбаков и охотников. Имен но поэтому на Севере особенно чтили Святителя Николая и стро­или много храмов в его честь. Об этом в старину даже была сложена поговорка: «От Холмогор до Колы — тридцать три Николы». Столь большое количество Никольских храмов на Севере свидетельствует о глубокой вере поморов, почитавших “доброго кормчего плавающих посреде пучин, треволнения морского уставляющаго” Святителя Николая Угодника.

Вскоре после основания Никольской обители ее постигло тяжкое испытание. В 1419 году на монастырь напали норвежцы, сожгли церковь и убили несколько монахов. При разгроме монастыря чудесным образом уцелела икона Святителя Николая, сорвав с иконы серебряную ризу, грабители бросили ее в море. Но спустя некоторое время, она была обретена на морском берегу возле монастырского пепелища.

Это ли чудесное событие, глубокая ли вера оставшихся в живых насельников Николо-Корельского монастыря помогли им не отчаяться и не уйти из этих мест- неведомо. Достоверно лишь одно – Бог не оставил своей обители и вскоре она была возрождена. Случилось это благодаря одной женщине которую звали Марфа Борецкая. Чаще ее называют Марфой0Посадницей, хотя она была женой новгородского посадника, Исаака Борецкого, богатой и влиятельной боярыней. Ее судьба легла в основу многих романов и повестей Карамзина, Мордовцева, Балашова. Марфа Борецкая, среди других знаменитых россиян изображена на памятнике “Тысячелетие России”, стоявшем в Новгороде. Надо сказать что рядом историков отрицается причастность к возрожде­нию Николо-Корельского монастыря именно Марфы Борецкой.

И что в сохранившихся документах тех далеких времен гово­рится о другой женщине, тоже боярыне, Марфе Филипповой.

Но пусть даже это и в самом деле так, предание о Марфе-По­саднице, вошедшее в «Архангельский Патерик» архимандрита Никодима, а также в дореволюционный сборник «Православные русские обители», все-таки стало неотъемлемой частью древней истории Никольского монастыря.

За годдо разорения Николо-Корельского монастыря, в 1418 г ., два сына Марфы от первого брака, Антоний и Феликс, отправи­лись осматривать свои огромные земельные владения. Путеше­ ствие братьев завершилось трагически — оба они утонули и были похоронены в Никольском монастыре. О жизни Антония и Феликса известно очень мало. Прежде всего, то, что они были людьми мо­лодыми. Есть свидетельства и об их благочестии и глубокой вере. Так, Феликс «при жизни своей был известен благотворительнос­тью: он передал Михайло-Архангельскому монастырю, что в ус­тье Северной Двины, земли с тонями на морском берегу».

Узнав о гибели сыновей, Марфа позаботилась о том, чтобы па­ мять о них не ушла в небытие, и всегда были люди, которые моли­ лись бы за них Богу. Поэтому она позаботилась о восстановлении Николо-Корельского монастыря, где они были похоронены, «по­жертвовала значительные средства для возобновления церкви и келий и просила молиться в монастыре о своих скончавшихся сы­ новьях». При этом, в дарственной грамоте Николо-Корельскому монастырю на земельные владения, Марфа желала, чтобы Ни­кольский храм был построен «над гробами детей моих, Антония и Феликса». Так был возрожден Николо-Корельский монастырь. В нем в 1435 г . скончался и был погребен в монастырском соборе и преподобный Евфимий.

Действительно, время не стерло из людской памяти имена сы­новей боярыни Марфы — Антония и Феликса, а также основате­ля Николо-Корельского монастыря, преподобного Евфимия. Бо­лее того — они стали известны всем северянам. И преподобный Евфимий, и праведные Антоний и Феликс Корельские, вошли в сонм святых угодников Божиих Архангельской земли.

Память их совершается 18 апреля по старому стилю (1 мая по новому стилю). Они почитаются, как небесные покровители города Северодвинска, основанного в 30-е годы XX столетия возле полуразрушенного Николо-Корельского монастыря. Поэтому в Воскресенском храме на острове Ягры, расположенном напротив места, где стоял Николо-Корельский монастырь, есть их икона с изображением преподобного Евфимия, стоящего на берегу Бело­ го моря у основанного им монастыря, и праведных Антония и Фе­ликса, плывущих по морю в парусном суденышке. Другая икона, изображающая преподобного Евфимия и праведных Антония и Феликса, находится в Никольской церкви г. Архангельска.

Много славных страниц в истории Архангельской земли связа­но с Николо-Корельской обителью. Его насельники занимались просветительской деятельностью среди жителей Севера. Так, из­вестно, что при Николо-Корельском монастыре существовала церковно-приходская школа. Занимались монахи и обучением неграмотных иноков и послушников из числа братии.

Поэтому все насельники Николо-Корельского монастыря уме­ли читать и писать. Но большего внимания заслуживают просве­тительские труды насельников монастыря среди коренных наро­дов Севера — ненцев. Особая роль в них принадлежала настоя­телю Николо-Корельской обители иеромонаху Ионе, который в течение 8 лет по нескольку месяцев проводил в монастырском скиту на Новой Земле, где активно занимался просветительской и мис­сионерской деятельностью среди ненцев. Так, в апреле 1888 г . отец Иона совершил поездку «на восточный берег архипелага, к Карс­кому морю». Там он произнес перед местными жителями пропо­ведь, «разъяснявшую необходимость отказа от языческих верова­ний и прихода в лоно Православной Церкви». После этого монах- миссионер разрубил и сжег изображение идола — языческого божка, покровителя оленьей охоты, которому еще совсем недав­но, в 1881 году, ненцы приносили человеческие жертвы. Вместо сокрушенного идола о. Иона поставил деревянный крест с надписью: «освятися и водрузися крест сей на поклонение православ­ным христианам».

Отец Иона активно занимался приобщением ненцев к Право­славию — вел с ними беседы на религиозные темы, открыл школу для детей и взрослых, где преподавались Закон Божий и другие предметы в объеме начальной школы. Помимо иеромонаха Ионы, учителями в этой школе были псаломщик, а также фельдшер Ми­хайловский. Каждый учебный день начинался молитвой Святителю Нико­лаю. Для большего успеха миссионерской деятельности о. Иона выучил ненецкий язык и перевел на него часть религиозной литературы и молитвы. Труды о. Ионы увенчались успехом — все больше местных жителей принимало Православие, приучалось к мо­литве, а в минуты опасности призывало на помощь Святителя Николая. Правда, по старой языческой привычке, некоторые нен­цы жертвовали «Миколе» добытое на охоте... Даже после того, как в 1900 г . отец Иона из-за ухудшившегося здоровья оставил Новую землю и Никольский монастырь, жители Новой Земли надолго со­хранили добрую и благодарную память об этом добром и ревност­ ном пастыре.

А вот еще одна страница из истории Николо-Корельского мо­настыря. В XVIII столетии в нем в течение 4-х лет находился в ссыл­ке священномученик Арсений Мацеевич (1697—1772), в миру Ан­дрей, Митрополит Сибирский (1741), сосланный сюда за сопро­тивление церковной политике императрицы Екатерины Второй, приведшей к закрытию 754 из 954 существовавших к тому времени монастырей. Три раза в неделю Святителя Арсения под конвоем водили на «черные работы». Позднее один из офицеров охраны вспоминал, «как Арсений рубил дрова, таскал воду, подметал и мыл пол. «Как святой», — прибавлял он». Несмотря на то, что Святи­тель Арсений был лишен сана и находился в Николо-Корельском монастыре как ссыльный, братия считала его не преступником, а страдальцем за правду Христову и относились к нему с почтением. К сожалению, несколько нерадивых монахов написали донос на Святителя Арсения. Это привело к тому, что после нового суда он был расстрижен и переведен в строгое заключение в крепость г. Таллинна, где и почил о Господе 28 февраля 1772 г .

На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 2000 г. священномученик Арсений был причислен к лику святых. Таким образом, имя Святителя Арсения навсегда вошло как в историю Николо-Корельского монастыря, так и в сонм святых Архангельской земли.

Впрочем, Никольский монастырь вошел в историю Севера и I даже России и по другим причинам. Так, 24 августа 1553 г . в 15 км западнее ее у села Ненокса бросило якорь судно «Эдуард Благое Предприятие» («Бонавентура») под командованием английского капитана Ричарда Ченслера (или Чанселлора), оставившего за писки о своих впечатлениях от России и путешествии в Москву, ко двору царя Ивана Грозного. Это событие положило начало морс­ кой торговле России с государствами Западной Европы. Позднее гавань возле Николо-Корельского монастыря была важной морс­ кой точкой России. На многих западных картах тех времен Белое море даже именовалось «бухтой Святого Николая». В фундамен­тальном труде известного северного историка ректора ПГУ про­фессора В.Н. Булатова приведен следующий интересный факт, подтверждающий это: английский политический деятель Джон Мильтон, более известный сейчас, как поэт, автор поэмы «Поте­рянный рай», написал книгу о России. В книге этой он упомянул о «пристани святого Николая», которая «так называется от имени деревянного монастыря»... Даже город Архангельск в первые годы его существования заморские гости называли не иначе, как «га­ ванью Николы». Таким образом, иностранные торговые компании соседствовали с Николо-Корельским монастырем. При этом оби­тели приходилось принимать послов, как русских, так и иностран­ных. Одному иностранному послу, англичанину Томасу Рандольфу в 1568 г ., в монастыре поднесли хлеб-соль, а также подарили весьма оригинальный подарок — черную овцу с белой мордой. Так продолжалось до конца XVI века, когда центром морской торговли стал город Новые Холмогоры, позднее получивший другое имя, извест­ное ныне каждому северянину — Архангельск.

Никольский монастырь не только гостеприимно принимал ино­странных купцов, но и сам занимался торговлей. Монастырь за­нимался добычей морских раковин-мидий, а также речного жемчуга, торговал рыбой, и солью.

Сохранилась грамота царя Ивана Грозного настоятелю монас­тыря, игумену Ефрему, согласно которой обитель получала право завести соляные варницы и рубить лес в Сюзьме и Ижме. При этом той же царской грамотой монастырь на 10 лет освобождался от налогов. В XVI — XVII вв. монастырь получил около 100 царских грамот с разрешением беспошлинного ввоза и продажи соли. Что­бы торговля солью шла успешнее, монастырю пришлось обзавес­тись собственными судами, а также подворьями в других городах. В документе 1551 г . говорится о монастырском судне (насаде), на­ходившемся в Вологде и имевшем на борту груз соли весом в 700 пудов. К концу XVI века Николо-Корельский монастырь имел подворья в Холмогорах, Вологде, Великом Устюге и даже в самой Москве. Примерно в это время подворье Николо-Корельского монастыря появилось и в Архангельске.